Дорама Икигами: Извещение о смерти обсуждение

Это совсем не секрет, что цифра, фиксирующая число самоубийств в Японии чрезвычайно высока. И, безусловно, сей факт, как показатель несовершенства, является проблемой для общества. Отсюда и попытки поиска решения данного щекотливого вопроса, зачастую творчески-нестандартные, как демонстрирует нам фабула Ikigami. Государство решило сознательно отказаться от части своих граждан во имя жизни остальных, во имя здоровья нации — запускается лотерея смертной казни каждого тысячного гражданина. Работает механизм следующим образом: всем детям поголовно делают очень интересную прививку, «рандомно» вводя при инъекции нанокапсулу с ядом, и когда «счастливчики» находятся в возрастном периоде от 18-ти до 24-х лет /видимо, наиболее опасный для проявления суицидального поведения возраст/ некая государственная корпорация активизирует капсулу и оправляет приговорённой жертве курьера, который ровно за 24 часа до момента Х доставит извещение о смерти, предоставляя таким образом возможность завершить земные дела и провести последние часы с родными и близкими.

Да, разумеется, такая опасная неизвестность в разы повышает ценность жизни, ведь один звонок в дверь, и безликий клерк в строгом консервативном костюме с протянутым сертификатом в мгновение ока выбьет твёрдую опору из-под ног и перечеркнёт все грядущие планы. И бесполезно гнать, бить, умолять этого «данайца, дар принесшего» — это всё равно что зажмурить глаза и зажать уши перед лицом неотвратимого бедствия.

Все отзывы об этом фильме в унисон твердили о том, как это жестоко, и негуманно, и ненормально, и неестественно, когда «система» вот так равнодушно перемалывает судьбы простых людей, как больно наблюдать за этим и сопереживать всем показанным нам несчастным людям. А я… возьму смелость выбрать сторону жестокого тоталитарного государства. И не только потому, «что мы имеем — не храним, потерявши — плачем» — больше половины человечества абсолютно не задумываясь либо растрачивают этот бесценный дар на бессмысленную ерунду, либо по-идиотски выбрасывают его на помойку. И это, безусловно, преступление, гораздо большее, чем совершает в «Извещении…» государство. Выбор мой обусловлен ещё и тем, что именно перед лицом неотвратимой смерти, люди начинают совершать смелые, благородные, искренние поступки — это жестокий, болезненный стимул оторвать себя от болотной хляби и серости.

Цубаса Танабе только в этих условиях оказался сильным и способным смело заявить о себе, своём творчестве и таланте. Смог ли бы он в других условиях пересилить свой вечный испуг и покорное, согнувшееся положение? Сильно сомневаюсь. Да потому что больше уже не страшно и другого момента не будет. И примером своим ещё и другу дал стимул к осмысленному существованию. Жалко его? — Да, безусловно, но лучше уж умереть стоя, чем всю жизнь проползать на карачках.

Безумный суицидальный подросток Наоки и его в прошлом диссидентствующая мамаша-политик лишь глядя в глаза смерти смогли наконец посмотреть друг на друга. А что было бы иначе? Он умер бы бомжом в своей комнате, набитой пакетами мусора, вконец озлобленный и разучившийся уже разговаривать, или /что вероятнее/ в итоге уже успешно бы повесился.

Ну и нечего даже и говорить о том, что врун, мошенник, вымогатель и мелкий бандит Сатоши ни за что в жизни не решился бы на благородный и самоотверженный поступок ради своей слепой сестры /хотя в его стиле фантазировать и представлять себе «прожекты» сколь угодно долго и даже обещать выполнить… как-нибудь… когда-нибудь/.

Само повествование показалось мне подзатянутым и нудноватым — я ожидала всё же большего драматизма, на что меня настроило начало. Но, не следует забывать, что японская драма — это… А посему все герои как-то куда то ходят, что-то созерцают, издают меланхоличные звуки в таких же меланхоличных ракурсах, ведут друг с другом странные диалоги, топчутся там где-то… В общем, ж и в у т. И поэтому-то чуточку нудновато, потому что слишком реально.

Теперь о всяческих детальках… Лишнее доказательство основательности и добросовестности японского менталитета — семья «казнённого» в рамках социальной программы получала пожизненную пенсию от государства. Ещё меня несказанно удивило наказание диссидентов — я-то думала про смертную казнь за предательство государственной идеи, — а оказалось всё гораздо тоньше и ироничнее — им промывали мозги и отправляли на самую идейно-одиозную работу, ну, к примеру, собственноручно маленьким детишкам колоть «смертельные прививки». Ну и, разумеется, была шокирована, увидев своего обожаемого Takashi Tsukamoto, эдакого фактурного, гармоничного красавца, в образе столь для меня неожиданном… Да он все равно чертовски хорош!